Ветеран КГБ-ФСБ: «Достаточно много известных людей когда-то были в сфере нашего внимания»
20 декабря исполняется 100 лет органам государственной безопасности ВЧК-КГБ-ФСБ России.
Об американских шпионах, контрабанде урана и своем опыте освобождения заложников нам рассказал Дмитрий Романов. Службе в органах госбезопасности он посвятил почти 23 года, начинал с контрразведки КГБ, боролся с оргпреступностью и терроризмом, руководил пресс-службой УФСБ России по Самарской области. В 2013 году он вышел на пенсию и открыл свое дело.
Как вы попали в КГБ?
— В далекие 80-е я заканчивал в институт связи, когда мне предложили службу в органах госбезопасности. Я в тот момент вел активную общественную жизнь: занимался спортом, участвовал в КВН, а дома очень много читал книги про органы, прочел всего Юлиана Семенова.
Я сам себя сразу настраивал на то, что после получения высшего образования буду работать в органах госбезопасности. В итоге я там прослужил с 1991 по 2013 год.
— Пришлось дополнительно учиться?
— Разумеется. Я проходил Высшие курсы КГБ СССР в Горьком, сейчас это институт ФСБ в Нижнем Новгороде. Нас учили всему: основам психологии, криминалистике, как отрываться от слежки, вести наблюдение и пользоваться специальными техническими средствами, даже секретам работы спецслужб иностранных государств и противодействию им.
После этого я поступил на службу в отдел контрразведки. Для этого пришлось перебраться из Самары в Ижевск, где была вакансия.
— И чем занималась котрразведка в Ижевске?
— В то время, да и сейчас, там работало немало оборонных предприятий. Мы выявляли иностранных разведчиков, которые прибывали на территорию Удмуртии, наших граждан, которые пытались выйти на зарубежные спецслужбы. Бывало, что американские шпионы приезжали под видом дипломатов и журналистов.
Торговали тогда различными секретами, в основном, конечно, военными. Основной интерес проявляла к этому Америка. К примеру, один из инженеров режимного предприятия собрал секретные данные о военных разработках и пытался передать их американцам. Сделку мы сорвали.
— Зачем? Могли бы обе стороны поймать…
— Основной задачей спецслужб всегда было предотвращение преступления против государства. В те давние времена возбуждение уголовного дела в органах госбезопасности было ЧП — "довели до возбуждения уголовного дела". А мы должны были не допустить совершения преступления. Приходилось для этого даже самому играть различные роли.
В 1994 году меня пригласили в отдел по борьбе с контрабандной коррупцией, где моим направлением стала борьба с организованной преступностью. Тогда из страны вывозили цветные металлы в Прибалтику, а оттуда ввозили оружие и наркотики, в частности, кокаин и амфетамин.
В одной из военных частей Удмуртии, где было производство урана, военнослужащий решил на этом заработать. Мы узнали, что он ищет покупателя, и его роль сыграл я, представился предпринимателем, он поверил, так мы его и задержали, детали операции раскрыть не могу.
— По сравнению с 90-ми лицо оргпреступности поменялось?
— Безусловно. Ушли братки, которые занимались рэкетом, вымогательством, беспредельничали. Ведь тогда ни один предприниматель не обходился без криминальной "крыши" и платил за это деньги. Наша задача была их разобщить, а лидеров привлечь к ответственности. Нам удалось нормализовать ситуацию, в том числе благодаря сотрудничеству с 6-м отделом по борьбе с оргпреступностью в составе МВД.
На сегодняшний день преступные элементы легализовались, организовали свой бизнес или отобрали чей-то чужой, а кто-то и вовсе ушел во власть. Да-да, достаточно много известных людей когда-то были в сфере нашего внимания. Однако организованная преступность на то и организованная, что от нее совсем избавиться невозможно, у нее есть контакты и защита и в органах власти, и в правоохранительных структурах.
— Когда вы вернулись в Самару?
— В 2000 году, занял должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам отдела по борьбе с терроризмом. У нас здесь очень сильные среднеазиатские диаспоры. 28 марта 2001 года 11-летняя девочка пошла за канцтоварами в торговый комплекс "Московский", где на нее напал с ножом гражданин Таджикистана, взял ее в заложники. Я одновременно вел с ним переговоры и планировал операцию по освобождению ребенка.
Выяснилось, что мужчина этот повздорил с земляками и те пригрозили, что пришлют ему голову отца, который жил тогда в Таджикистане. Мужчина требовал, чтобы отца доставили в Самару. Я нашел человека, который по телефону убедил его, что является представителем президента Таджикистана, а глава государства не может говорить, потому что за пределами страны.
Этот человек по телефону уговорил террориста зайти в вагончик, а через маленькое окошко с обратной стороны вагончика я завел туда же спецподразделение милиции. Мы рискнули, но все прошло хорошо, мужчину мы обезвредили, девочка не пострадала, а меня наградили медалью Суворова.
— Есть ли жизнь после службы? Чем вы занимаетесь после выхода на пенсию?
— На пенсию по выслуге лет я вышел в 2013-м, но с коллегами общаюсь до сих пор. Тем более что я создал свою фирму и я занимаюсь защитой объектов транспортной инфраструктуры в том числе и от террористов.
Мы обследуем объекты, выявляем уязвимые места и разрабатываем систему их защиты. Среди наших клиентов — не только коммерческие структуры, но и органы государственной и муниципальной власти. Наиболее уязвимы сегодня поезда, автобусы, троллейбусы, — в общем, транспортный комплекс, он нуждается в защите.
Вряд ли у нас появятся рамки металлоискателей внутри транспорта, однако видеокамеры уже установлены во многих автобусах, трамваях и троллейбусах. Думаю, что в будущем через них можно будет передавать сигнал о том, кто перемещается в транспорте с идентификацией конкретных лиц.
— Ходят слухи, что ФСБ прослушивает даже своих сотрудников, это правда?
— Нет, мне всегда смешно, когда люди связывают помехи на линии или эхо с тем, что их прослушивают. На самом деле, очень сложно получить разрешение на это. Нужно предоставить достоверные данные о том, что человек занимается противоправной деятельностью, получить разрешение у судьи и только после этого разрешат прослушивать конкретный телефон определенного лица.
— Говорят, что сотрудникам ФСБ запрещено выезжать за границу, это так?
— Да, у наших сотрудников есть доступ к важным данным, а за границей они могут попасть в поле зрения иностранных спецслужб, а вероятность вербовки за границей гораздо больше.
Однако после выхода на пенсию через некоторое время я смог наверстать упущенное: на мотоцикле вместе с женой и друзьями мы поездили по Европе. Больше всего пока понравилось в Альпах, надеюсь вернуться туда снова.
