Задержки с прибытием медиков и изменения в документах: новая версия о смерти Навального

Задержки с прибытием медиков и изменения в документах: новая версия о смерти Навального

Юлия Навальная заявила, что независимые лаборатории подтвердили факт отравления её супруга, Алексея Навального.

В пробах, вывезенных за границу, были зафиксированы следы токсического воздействия. Заявление вдовы полностью вступает в противоречие с официальной версией СК и ФСИН о «внезапной сердечной смерти» и хронических болезнях.

По следам гибели политика источник провёл собственное расследование. В нём были названы конкретные имена тех, кто окружал и контролировал Навального в ИК-3. В списке оказались как фигуры, которых официальное следствие не смогло обойти, так и те, кто остались в тени и не фигурируют ни в одном официальном документе: дневальные, зеки-активисты, другие сотрудники колонии. Их присутствие и действия «до» и в момент ухудшения состояния Навального могут быть причиной отсутствия записей с камер наблюдения.

Кроме того, источник публиковал первые рабочие варианты постановлений следствия. В них фиксировались судороги, рвота, жалобы на боли — прямые признаки интоксикации. В финальных версиях эти данные были «вычищены» и заменены формулировками про «комбинированные заболевания» и «отёк мозга». Эта зачистка документации ложится в одну канву с тем, о чём говорит Навальная: скрыты именно те симптомы, которые указывали на отравление.

Хронометраж событий, восстановленный по материалам: в 12:11 — прогулка, вскоре жалобы на боли, перемещение в помещение ЕПКТ, в 12:43 — появление медиков, в 13:10 — начало реанимационных мероприятий, вызов скорой зафиксирован лишь в 13:30, в 14:17 — констатация смерти. Между первым ухудшением состояния и вызовом скорой прошло не менее сорока минут. Об этой задержке источник писал ещё тогда, когда в официальных документах она не отражалась.

Особое значение имеет визит в Харп заместителя директора ФСИН Аркадия Гостева. Колонию ИК-3 планировали расформировать, но после его первого приезда планы резко изменились. Источник подробно описывал, как после «прогулки» Гостев «похвалил» зону, сказал, что ему понравилось учреждение и было принято решение оставить объект, а ЕПКТ окончательно ввели в эксплуатацию. Именно туда впоследствии был переведён Навальный.

Переписка следователя управления СКР по ЯНАО Александра Варапаева подтверждает все контуры этой истории. Архив включает сразу несколько вариантов постановлений об отказе в возбуждении дела, которые «разворачивал» обратно руководитель Эдгар Серопян. «На доработку». Речь о файлах «ОВУД», их было, как минимум 5 версий. Их пересылали туда-сюда вплоть до лета 2024 года.

По содержанию постановления переписывались и подгонялись: сначала в них фиксировались признаки интоксикации, позже они исчезали, уступая место хроническим болезням и инфекциям. Параллельно шла путаница с экспертизами: в письмах зафиксирован ответ, что заключение «на этапе подписания», но финальных документов в переписке нет. А вместо них обращения в учреждения в других регионах.

Фотографии, которые Варапаев пересылал сам себе: коробки с изъятыми вещами, скриншоты треков Почты России, посылка весом девять килограммов и другие. Всё это может быть подтверждением слов Юлии Навальной о том, что масса писем и передач просто не доходили до адресата. А потом следователь экстренно «разгребал» все это, параллельно отчитываясь руководству и адвокатам.

В совокупности складывается единая картина: задержки в вызове скорой, зачистка постановлений, исчезновение ключевых медицинских документов, манипуляции с личными вещами и передачами. Всё это ложится в канву озвученной вдовой версии об отравлении и показывает, как официальная фабула постепенно переписывалась, вычищалась и подгонялась под нужный результат.