01 ноября 2016 г. 19:51
3437
0
В нашей местности все очень любят производить впечатление пресыщенных умников; вам ли не знать: вы же тоже любите. Выпендреж, между прочим, есть одна из форм существования белковых тел (видите, я тоже умею играть в заумь).
Решительная атака на Владимира Соловьева с наспех сколоченной петицией на тему «а не много ли он на свой счет воображает?» равно показательна и отвратительна.
Извека знамо, что все стадное есть синоним чего-то явственно нехорошего, и одно дело подписывать петицию супротив колченогих миллионеров, осрамивших нас на весь белый свет, и другое — против парня (хотя и петиция против футбольных чмырей — сам по себе жанр очень странный, несогласный с законами логики, не говоря о физике), блистательно делающего свою работу.
Я давно слежу за Вселенной (отчетливо сознавая, что это взаимно), но сейчас не про ея подлое устройство, а про то, что мне все чаще начинает казаться, что она состоит из работяг и лодырей. Продолжу умничать.
Вы не знали, что быть трутнем — это одно из проявлений безнравственности.
Лодыри обожают палить по движущимся мишеням, им не нравится Соловьев, и они так развлекаются — собирают подписи против него.
Пусть их, но сравнивать Соловьева с Шейниным — это сравнивать красное с круглым, Шумахера (дай Ему Богздоровья) с Данилой Квятом (Соловьев, конечно, Шумахер), Кокорина с Суаресом (Шейнин, конечно, Кокорин).
Самый компаративный анализ оскорбителен: Соловьев — исследователь и следователь, аналитик и публицист, а АШ — ранний Отарик с ухмылкой дворового прынца, наивно полагающий, что его боятся и президент Обама, и композитор Дробыш.
То, чем занимается АШ на Первом, — это синекура, я всю жизнь мечтал о такой работе: будучи легитимно безнаказанным, красуясь собой, обзывать всех ублюдками да еще миллионы за эти инвективы получать.
Но я повзрослел, не поверите, поумнел, козлом мне быть не хочется, хочется, чтобы дети мои меня уважали. Энциклопедизм Соловьева со временем стал для него проблемой; люди увлекаются бретерами, образованных они не любят.
Он на равных общаться может со мной и премьер-министром Канады Джастином Трюдо, в паузе сокрушаясь, что история так и остается ареной для мордобоя, а не высокой академией, — а его конкуренты горазды только «контрацептивами» всех обзывать.
Соловьев работает круглые сутки, карьеры всех финишируют, а мы с ним выживем (я ж за ним, в евойном фарватере, даром что я больше спец по эмфазе, нацеленной на фарисеев из шоубиза).
Он близок мне не только тем, что тоже многажды спасал демографию страны, но и тем, что точно знает: реализм идеализму не помеха.
Пресыщенные умники и быдляк будут писать петиции, а Соловьев — летопись сумеречного, но все-таки великого времени.