29 марта 2016 г. 15:02
4030
0
Семен Закружный восстановил по материалам следствия и судебного процесса решающие эпизоды из дела украинской военнослужащей
22 марта судья Донецкого городского суда Ростовской области Леонид Степаненко приговорил к 22 годам колонии общего режима и к штрафу 30 тысяч рублей Надежду Савченко — украинскую военнослужащую, депутата Верховной рады и ПАСЕ, которую в России обвинили в причастности к гибели журналистов ВГТРК и незаконном пересечении границы. Срок засчитывается с момента ее ареста, 30 июня 2014 года. Защита доказывала, что Савченко к убийству отношения не имеет и что границу она пересекла не по собственной воле: сепаратисты взяли ее в плен в Донбассе, откуда переправили на российскую территорию. Семен Закружный, внимательно следивший за ходом процесса, реконструирует историю Савченко по материалам дела, сопоставляя версию следствия с прозвучавшими в суде показаниями свидетелей и обвиняемой.
Семен Закружный
Автор
Введение
519-й километр трассы «Дон». Воронеж, Россия
24 июня 2014
Таких мотелей, как «Евро», на каждой трассе — десятки. Как правило, в них останавливаются дальнобойщики, поэтому обстановка аскетичная: несколько небольших номеров и кафе. В «Евро», впрочем, есть двухкомнатный люкс.
24 июня 2014
Таких мотелей, как «Евро», на каждой трассе — десятки. Как правило, в них останавливаются дальнобойщики, поэтому обстановка аскетичная: несколько небольших номеров и кафе. В «Евро», впрочем, есть двухкомнатный люкс.
Хрупкая брюнетка Наталья работает здесь администратором уже много лет. Сегодня ее смена. У работы в «Евро» своя специфика: рядом находится пост ДПС, поэтому сотрудники службы часто обращаются в мотель — например, просят разместить участников аварии. Иногда и без документов.
Рядом с гостиницей останавливается легковой автомобиль. Из него выходят мужчина в гражданской одежде и женщина в камуфляже. У нее усталый вид. Вместе они подходят к стойке регистрации, за которой сидит Наталья. Мужчина представляется полицейским и объясняет, что его спутница — важный свидетель по уголовному делу. У нее нет документов, но ее обязательно нужно заселить. С владельцем гостиницы все согласовано, добавляет он.
Наталья сразу звонит владельцу мотеля. Недавно он ушел в отпуск, но все равно берет трубку и подтверждает: все оговорено. Но сейчас лето, пик сезона, и свободный номер только один — люкс.
Рядом с гостиницей останавливается легковой автомобиль. Из него выходят мужчина в гражданской одежде и женщина в камуфляже. У нее усталый вид. Вместе они подходят к стойке регистрации, за которой сидит Наталья. Мужчина представляется полицейским и объясняет, что его спутница — важный свидетель по уголовному делу. У нее нет документов, но ее обязательно нужно заселить. С владельцем гостиницы все согласовано, добавляет он.
Наталья сразу звонит владельцу мотеля. Недавно он ушел в отпуск, но все равно берет трубку и подтверждает: все оговорено. Но сейчас лето, пик сезона, и свободный номер только один — люкс.
Мотель «Евро»
25 июня 2014
Одноместные номера уже освободились, но женщина продолжает жить в люксе одна. Она никуда не выходит, только иногда — покурить. В ресторан сама не спускается, заказывает еду в номер. Любит «Семгу по-королевски» — официантка часто приносит ее странной гостье.
Одноместные номера уже освободились, но женщина продолжает жить в люксе одна. Она никуда не выходит, только иногда — покурить. В ресторан сама не спускается, заказывает еду в номер. Любит «Семгу по-королевски» — официантка часто приносит ее странной гостье.
Время от времени к ней приезжает следователь и по несколько часов отбирает показания. Сегодня следователь приезжал с полицейским.
30 июня 2014
Прошла неделя с тех пор, как женщина в камуфляже поселилась в «Евро». Она все так же старается не выходить из комнаты. Лишь пару раз официантка видела, как она курит на улице в спортивном костюме и кроссовках. Сотрудники гостиницы не знают, кто она.
Сегодня к ней снова приехали из полиции. На этот раз их больше, чем обычно; многие — в форме. Через пару минут они выводят женщину на улицу. Она в наручниках. Ее сажают в машину и увозят.
30 июня 2014
Прошла неделя с тех пор, как женщина в камуфляже поселилась в «Евро». Она все так же старается не выходить из комнаты. Лишь пару раз официантка видела, как она курит на улице в спортивном костюме и кроссовках. Сотрудники гостиницы не знают, кто она.
Сегодня к ней снова приехали из полиции. На этот раз их больше, чем обычно; многие — в форме. Через пару минут они выводят женщину на улицу. Она в наручниках. Ее сажают в машину и увозят.
Номер, в котором проживала Надежда Савченко
***
Через несколько дней Наталья будет смотреть телевизор. Из новостей она узнает, что в мотеле жила старший лейтенант Вооруженных сил Украины Надежда Савченко, которую обвиняют в причастности к смерти российских журналистов, попавших под артобстрел в Луганской области.
Через несколько месяцев Савченко станет ньюсмейкером первой величины. На родине ее выберут в Верховную раду, назначат членом ПАСЕ, а президент присвоит ей звание Героя Украины. В России — больше года продержат в СИЗО, назовут убийцей, а политик Владимир Жириновский будет призывать расстрелять и повесить ее. Сама она будет несколько месяцев держать голодовку в тюрьме.
Савченко будет недобро глядеть из клетки-аквариума в объективы, перебивать судей и осыпать оскорблениями прокуроров. И тут же, резко переключившись, радоваться знакомым лицам в зале, восторженно кричать «Слава Украине!» и с детской гордостью демонстрировать бумажные игрушки, сделанные во время заседаний. Перед Новым годом она покажет журналистам самодельную елку и поздравит их с наступающим.
Дело Надежды Савченко — один из фронтов холодной гражданской войны, которая длится в России больше двух лет. Она как Крым или бои на Донбассе: отношение к ней раскололо российское общество на два непримиримых лагеря. Аннексия или возвращение домой, антитеррористическая или карательная, преступница или военнопленная.
Через несколько дней Наталья будет смотреть телевизор. Из новостей она узнает, что в мотеле жила старший лейтенант Вооруженных сил Украины Надежда Савченко, которую обвиняют в причастности к смерти российских журналистов, попавших под артобстрел в Луганской области.
Через несколько месяцев Савченко станет ньюсмейкером первой величины. На родине ее выберут в Верховную раду, назначат членом ПАСЕ, а президент присвоит ей звание Героя Украины. В России — больше года продержат в СИЗО, назовут убийцей, а политик Владимир Жириновский будет призывать расстрелять и повесить ее. Сама она будет несколько месяцев держать голодовку в тюрьме.
Савченко будет недобро глядеть из клетки-аквариума в объективы, перебивать судей и осыпать оскорблениями прокуроров. И тут же, резко переключившись, радоваться знакомым лицам в зале, восторженно кричать «Слава Украине!» и с детской гордостью демонстрировать бумажные игрушки, сделанные во время заседаний. Перед Новым годом она покажет журналистам самодельную елку и поздравит их с наступающим.
Дело Надежды Савченко — один из фронтов холодной гражданской войны, которая длится в России больше двух лет. Она как Крым или бои на Донбассе: отношение к ней раскололо российское общество на два непримиримых лагеря. Аннексия или возвращение домой, антитеррористическая или карательная, преступница или военнопленная.
Глава 1. Мотель «Евро»
В суде администратор мотеля «Евро» Наталья Стукалова заметно нервничает, ее голос дрожит. Она рассказывает, как в июне прошлого года Савченко заселялась в гостиницу.
Адвокат Илья Новиков: А вас часто просят поселить в мотель людей без документов?
Стукалова: Да, у нас рядом пост ГАИ, и с похожими просьбами к нам обращаются часто.
Савченко: У вас что, начальник — полицейский?
Стукалова: Нет, у нас он нормальный, обычный человек.
На этих словах смеются не только журналисты с адвокатами, но и прокуроры, приставы и даже судьи.
Новиков: Савченко пользовалась мини-баром в номере?
Стукалова: Думаю, да.
Новиков: А у вас есть мини-бар в номере?
Стукалова: Нет.
Адвокат Илья Новиков: А вас часто просят поселить в мотель людей без документов?
Стукалова: Да, у нас рядом пост ГАИ, и с похожими просьбами к нам обращаются часто.
Савченко: У вас что, начальник — полицейский?
Стукалова: Нет, у нас он нормальный, обычный человек.
На этих словах смеются не только журналисты с адвокатами, но и прокуроры, приставы и даже судьи.
Новиков: Савченко пользовалась мини-баром в номере?
Стукалова: Думаю, да.
Новиков: А у вас есть мини-бар в номере?
Стукалова: Нет.
Когда в городском суде Донецка Ростовской области проходят заседания по делу украинки, уголовное правосудие в райцентре с населением в пятьдесят тысяч встает. Все судьи в эти дни заняты: сначала их было трое, четвертого назначили уже в ходе процесса. Дело направили на рассмотрение в Донецк, потому что именно там, по версии следствия, Савченко впервые перешла границу с Россией. После этого российские спецслужбы якобы случайно обнаружили ее в Воронежской области, поселили в мотеле «Евро» и до приезда следователя из Москвы неделю допрашивали как свидетеля. Ее свободу при этом никак не ограничивали.
На видеозаписи одного из допросов в гостинице, которую опубликовали адвокаты обвиняемой, следователь достает из кармана телефон Савченко, и та задает вопрос, который не войдет в протокол: «Я могу связаться со своей сестрой?» — «Конечно, у вас будет такая возможность».
Позже сестра Надежды Вера Савченко привезла в суд распечатку телефонных соединений, из которой следовало: до плена сестры созванивались каждый день, иногда — по несколько раз. За все время пребывания в России Надежда ни разу не позвонила ни сестре, ни другим родственникам.
В июле 2015 года, вскоре после своего ареста, Надежда Савченко передала украинскому консулу письмо, в котором подробно описала свои передвижения по России. В течение недели ее удерживали в «Евро» несколько конвоиров, утверждала она: «Были вооружены пистолетами. У них были наручники, но на меня их не надевали. Еду мне заказывали, но приносили так, чтобы меня не видели работники мотеля. Подходить к окнам запрещалось, спать — только в зоне видимости охраны».
Позже сестра Надежды Вера Савченко привезла в суд распечатку телефонных соединений, из которой следовало: до плена сестры созванивались каждый день, иногда — по несколько раз. За все время пребывания в России Надежда ни разу не позвонила ни сестре, ни другим родственникам.
В июле 2015 года, вскоре после своего ареста, Надежда Савченко передала украинскому консулу письмо, в котором подробно описала свои передвижения по России. В течение недели ее удерживали в «Евро» несколько конвоиров, утверждала она: «Были вооружены пистолетами. У них были наручники, но на меня их не надевали. Еду мне заказывали, но приносили так, чтобы меня не видели работники мотеля. Подходить к окнам запрещалось, спать — только в зоне видимости охраны».
Просьба Савченко следователю Маньшину
Репортаж «Гранд Мотель»
Ни Стукалова, ни другие допрошенные в суде сотрудники гостиницы об охране не упомянули. Камер видеонаблюдения в мотеле не было. Всех постояльцев якобы записывали в «специальную тетрадочку», — но ее потом «утилизировали». Владелец мотеля Владимир Чаплыгин поручил администраторам не брать с Савченко денег за проживание и разрешил ей оставаться в люксе после того, как освободился номер попроще. В пик сезона этот люкс стоил 2800 рублей в сутки: только на проживании странной гостьи владельцы «Евро» потеряли 19 600 рублей. Но управляющую это «не интересовало», а Чаплыгин, по его словам, и раньше по просьбе полицейских селил людей без документов, и случай Савченко для него ничем не отличался от предыдущих.
Защита уверена, что все эти свидетели давали показания под диктовку следователей. Так, некоторых сотрудников мотеля вызывали в Следственный комитет в марте 2015 года — через девять месяцев после их первого разговора со следователем. Адвокат Новиков убежден, что дополнительный допрос потребовался из-за путаницы с датами: сначала персонал «Евро» утверждал, что Савченко привезли 23 июня, а в марте — что 24-го.
На все эти нестыковки в деле защита Савченко указывала в суде. Она не заселилась в мотель по своей воле, настаивали адвокаты, — ее привезли и удерживали насильно. Другими словами — похитили.
Защита уверена, что все эти свидетели давали показания под диктовку следователей. Так, некоторых сотрудников мотеля вызывали в Следственный комитет в марте 2015 года — через девять месяцев после их первого разговора со следователем. Адвокат Новиков убежден, что дополнительный допрос потребовался из-за путаницы с датами: сначала персонал «Евро» утверждал, что Савченко привезли 23 июня, а в марте — что 24-го.
На все эти нестыковки в деле защита Савченко указывала в суде. Она не заселилась в мотель по своей воле, настаивали адвокаты, — ее привезли и удерживали насильно. Другими словами — похитили.
Глава 2. Война
17 июня 2014
Луганская область, Украина
Дмитрий Ословский — профессионал. Это сейчас он — «ополченец» ЛНР, снайпер развед-батальона «Заря» с позывным Бекас. А до войны он служил сначала по контракту в ВСУ, позже — в милиции.
Украинские солдаты фактически взяли самопровозглашенную республику в кольцо. Они базируются в городе Счастье, это всего в 24 км от Луганска, а их линия обороны проходит еще ближе — в 18 км. Сегодня столкновения продолжаются с раннего утра. Позиции ЛНР обстреливают; в их сторону выдвинулась украинская бронетехника. Сепаратисты уничтожили один БТР и захватили БМП.
Бекас — на оборонительных позициях. Мимо проезжает танк с гранатометчиком, но время идет, а он так и не начинает обстрел противника. Бекас вместе с другим ополченцем — Шатуном — отправляются в его сторону, чтобы проверить, в чем дело, но вдруг замечают в зарослях желтое пятно. Бекас рассматривает его через оптический прицел, и становится понятно: по лесу идет человек. Бойцы аккуратно подбираются ближе, так, чтобы человек их не заметил. Когда остается совсем немного, Шатун продолжает движение один: он будет захватывать пленного, а Бекас — подстраховывать напарника из кустов со снайперской винтовкой.
Неожиданно, но украинский солдат не оказывает сопротивления. Это женщина, а выдавшее ее желтое пятно — бандана-повязка с надписью «Самооборона Майдана». С собой у нее рюкзак, карта и автомат. Бекас замечает на ее щеке потертость и сразу думает, что она могла остаться от приклада снайперской винтовки.
— Кто ты такая?!
— Надя Савченко.
— Ты снайпер? У тебя потертость, это от приклада винтовки?
— Ты в армии служил? Ничего не понимаешь. Это не от приклада, а от воротничка куртки, — спокойно отвечает женщина.
— Ты сама себе веришь?
— Я не снайпер, у меня же нет винтовки. Я украинский летчик, штурман-оператор вертолета «МИ-24». Но летать тут не на чем, поэтому я корректирую артиллерийский огонь.
Луганская область, Украина
Дмитрий Ословский — профессионал. Это сейчас он — «ополченец» ЛНР, снайпер развед-батальона «Заря» с позывным Бекас. А до войны он служил сначала по контракту в ВСУ, позже — в милиции.
Украинские солдаты фактически взяли самопровозглашенную республику в кольцо. Они базируются в городе Счастье, это всего в 24 км от Луганска, а их линия обороны проходит еще ближе — в 18 км. Сегодня столкновения продолжаются с раннего утра. Позиции ЛНР обстреливают; в их сторону выдвинулась украинская бронетехника. Сепаратисты уничтожили один БТР и захватили БМП.
Бекас — на оборонительных позициях. Мимо проезжает танк с гранатометчиком, но время идет, а он так и не начинает обстрел противника. Бекас вместе с другим ополченцем — Шатуном — отправляются в его сторону, чтобы проверить, в чем дело, но вдруг замечают в зарослях желтое пятно. Бекас рассматривает его через оптический прицел, и становится понятно: по лесу идет человек. Бойцы аккуратно подбираются ближе, так, чтобы человек их не заметил. Когда остается совсем немного, Шатун продолжает движение один: он будет захватывать пленного, а Бекас — подстраховывать напарника из кустов со снайперской винтовкой.
Неожиданно, но украинский солдат не оказывает сопротивления. Это женщина, а выдавшее ее желтое пятно — бандана-повязка с надписью «Самооборона Майдана». С собой у нее рюкзак, карта и автомат. Бекас замечает на ее щеке потертость и сразу думает, что она могла остаться от приклада снайперской винтовки.
— Кто ты такая?!
— Надя Савченко.
— Ты снайпер? У тебя потертость, это от приклада винтовки?
— Ты в армии служил? Ничего не понимаешь. Это не от приклада, а от воротничка куртки, — спокойно отвечает женщина.
— Ты сама себе веришь?
— Я не снайпер, у меня же нет винтовки. Я украинский летчик, штурман-оператор вертолета «МИ-24». Но летать тут не на чем, поэтому я корректирую артиллерийский огонь.
Бекас
Бекас-Ословский — один из первых свидетелей, который лично явился давать показания в Донецкий суд. Это сильно взбодрило журналистов, освещавших процесс: других свидетелей допрашивали по видеосвязи с омерзительного качества звуком и картинкой.
Когда он процитировал в суде фразу, которую он якобы слышал от Савченко 17 июня 2014 — «я корректирую артиллерийский огонь» — подсудимая и адвокат Фейгин засмеялись настолько громко, что судья сделал им замечание.
Вообще, судебный допрос свидетелей-сепаратистов Савченко своими вопросами часто превращала в экзамен по военной подготовке. Большинство ополченцев этот экзамен провалили. Ословский, например, не смог ответить, «существуют снайперские карты или нет», а также заявил, что корректировщики обычно ходят с рюкзаками. Когда Савченко выводили из зала, она громко кричала, вырываясь из рук приставов: «Какой ты снайпер! Ты мало служил! Какой корректировщик с рюкзаками ходит?! Только мародеры с рюкзаками ходят!»
Бекас-Ословский — один из первых свидетелей, который лично явился давать показания в Донецкий суд. Это сильно взбодрило журналистов, освещавших процесс: других свидетелей допрашивали по видеосвязи с омерзительного качества звуком и картинкой.
Когда он процитировал в суде фразу, которую он якобы слышал от Савченко 17 июня 2014 — «я корректирую артиллерийский огонь» — подсудимая и адвокат Фейгин засмеялись настолько громко, что судья сделал им замечание.
Вообще, судебный допрос свидетелей-сепаратистов Савченко своими вопросами часто превращала в экзамен по военной подготовке. Большинство ополченцев этот экзамен провалили. Ословский, например, не смог ответить, «существуют снайперские карты или нет», а также заявил, что корректировщики обычно ходят с рюкзаками. Когда Савченко выводили из зала, она громко кричала, вырываясь из рук приставов: «Какой ты снайпер! Ты мало служил! Какой корректировщик с рюкзаками ходит?! Только мародеры с рюкзаками ходят!»
Сепаратист Ословский
Мачта
По версии следствия, утром 17 июня Савченко залезла на мачту сотовой связи и увидела на блокпосту скопление мирных граждан — беженцев, уходивших из поселка Металлист. «По мотивам ненависти и вражды в отношении социальной группы — гражданского населения Луганской области» она передала их координаты командиру батальона «Айдар» Сергею Мельничуку. Начался обстрел, наводчица спустилась с вышки и сразу же попалась на глаза Шатуну и Бекасу.
По версии следствия, утром 17 июня Савченко залезла на мачту сотовой связи и увидела на блокпосту скопление мирных граждан — беженцев, уходивших из поселка Металлист. «По мотивам ненависти и вражды в отношении социальной группы — гражданского населения Луганской области» она передала их координаты командиру батальона «Айдар» Сергею Мельничуку. Начался обстрел, наводчица спустилась с вышки и сразу же попалась на глаза Шатуну и Бекасу.
Высота мачты, с которой Савченко якобы координировала обстрел, составляет 40 м, а диаметр — примерно 30 см. Никто из свидетелей не видел, как Савченко на нее поднималась и как спускалась обратно. Защита уверена, что история про мачту появилась в деле исключительно потому, что это единственное место, откуда вообще можно координировать обстрел в той местности. При этом Савченко не обладает навыкам корректировщика, заявляют адвокаты. Не было у нее с собой и рюкзака, который захватившие ее в плен бойцы якобы передали главе самопровозглашенной ЛНР Игорю Плотницкому: по версии защиты,украинка оставила его в машине. Она, ветеран Ирака, приехала на восток Украины во время отпуска, чтобы обучать добровольцев азам военной науки. Но 17 июня в расположение «Айдара» поступили сообщения о раненых украинских солдатах, Савченко с одним автоматом отправилась их выручать и оказалась в плену у сепаратистов.
Подсудимая признает, что у нее была с собой карта, но с ее помощью невозможно наводить артиллерийский огонь — нужна специальная карта корректировщика. Да, говорит Савченко, она звонила Мельничуку во время обстрела и говорила «правее» и «левее», потому что видела, как на дорогу упал снаряд. «Я позвонила, сказала не стрелять по дорогам, они нам пригодятся», — такова ее версия.
С самого начала процесса адвокат Новиков говорил, что защита располагает столь неоспоримым алиби подсудимой, что его нельзя не использовать в суде.
Среди доказательств, которые имел в виду защитник, — биллинг телефона Савченко, то есть данные о том, из каких точек он выходил на соединение в тот день. Согласно детализации звонков, когда съемочная группа ВГТРК попала под обстрел, предполагаемая корректироващица уже как час была в плену у сепаратистов.
Подсудимая признает, что у нее была с собой карта, но с ее помощью невозможно наводить артиллерийский огонь — нужна специальная карта корректировщика. Да, говорит Савченко, она звонила Мельничуку во время обстрела и говорила «правее» и «левее», потому что видела, как на дорогу упал снаряд. «Я позвонила, сказала не стрелять по дорогам, они нам пригодятся», — такова ее версия.
С самого начала процесса адвокат Новиков говорил, что защита располагает столь неоспоримым алиби подсудимой, что его нельзя не использовать в суде.
Среди доказательств, которые имел в виду защитник, — биллинг телефона Савченко, то есть данные о том, из каких точек он выходил на соединение в тот день. Согласно детализации звонков, когда съемочная группа ВГТРК попала под обстрел, предполагаемая корректироващица уже как час была в плену у сепаратистов.
С этой вышки, уверяет следствие, Савченко корректировала обстрел
То, что Савченко захватили еще до обстрела, участие в котором инкриминирует ей следствие, доказывает и видео, снятое добровольцем из России Егором Русским. Ролик длится всего 11 секунд. Хотя на камере Русского были сбиты настройки, эксперты смогли установить время съемки: научный сотрудник Института астрономии МГУ с 22-летним стажем Ольга Возякова свидетельствовала в Донецком суде, что видео было снято приблизительно в 10:40 с погрешностью +/- 15 минут. Такие выводы ученый смогла сделать, изучив тени, которые видны на некоторых кадрах ролика. По ее словам, такую работу может выполнить любой астроном, «если он не забыл курс астрономии».
Обстрел, в результате которого погибли сотрудники ВГТРК, начался через час, в 11:40.
Обстрел, в результате которого погибли сотрудники ВГТРК, начался через час, в 11:40.
Видео задержания Савченко, снятое сепаратистом Егором Русским
Глава 3. Корнелюк, Волошин, Денисов
17 июня 2014
Луганск, территория, подконтрольная силам самопровозглашенной
Луганской народной республики
09:30
Всю свою жизнь Виктор Денисов работает оператором. Он и раньше бывал в зоне боевых действий, а сейчас снимает в Луганске для ВГТРК. Рабочий день Денисова начался в девять утра. Он только что закончил перегонять сюжет в московскую редакцию и теперь отдыхает на съемной квартире перед следующим выездом. Корреспондент Игорь Корнелюк со звукорежиссером Антоном Волошиным завтракают в кафе.
В съемочной группе их трое. В отличие от Виктора, опыта работы в горячих точках у его коллег почти нет.
Неожиданно Игорь с Антоном вбегают в квартиру. Снаряд попал в жилой дом, но не взорвался; нужно быстро ехать на место. Группа хватает аппаратуру и вызывает такси. Они не берут с собой каски и не надевают бронежилеты — инцидент произошел в черте города, где сейчас сравнительно безопасно.
Съемка получилась короткой — у пострадавшего дома появились ополченцы и запретили снимать. Но материал уже готов, и кадры перегоняют в Москву.
Сразу после этого Игорь вспоминает, что из поселка Металлист на окраине Луганска сейчас идет эвакуация. Уже несколько дней в том районе идут бои, и бойцы ЛНР вывозят гражданских в городскую администрацию.
Журналисты садятся в машину и отправляются в сторону Металлиста. По дороге Антон звонит своему коллеге Роману с «Первого канала», чтоб узнать о его планах и рассказать о своих. Роман просит быть острожнее: в тех местах, куда едет группа, сейчас очень опасно.
Луганск, территория, подконтрольная силам самопровозглашенной
Луганской народной республики
09:30
Всю свою жизнь Виктор Денисов работает оператором. Он и раньше бывал в зоне боевых действий, а сейчас снимает в Луганске для ВГТРК. Рабочий день Денисова начался в девять утра. Он только что закончил перегонять сюжет в московскую редакцию и теперь отдыхает на съемной квартире перед следующим выездом. Корреспондент Игорь Корнелюк со звукорежиссером Антоном Волошиным завтракают в кафе.
В съемочной группе их трое. В отличие от Виктора, опыта работы в горячих точках у его коллег почти нет.
Неожиданно Игорь с Антоном вбегают в квартиру. Снаряд попал в жилой дом, но не взорвался; нужно быстро ехать на место. Группа хватает аппаратуру и вызывает такси. Они не берут с собой каски и не надевают бронежилеты — инцидент произошел в черте города, где сейчас сравнительно безопасно.
Съемка получилась короткой — у пострадавшего дома появились ополченцы и запретили снимать. Но материал уже готов, и кадры перегоняют в Москву.
Сразу после этого Игорь вспоминает, что из поселка Металлист на окраине Луганска сейчас идет эвакуация. Уже несколько дней в том районе идут бои, и бойцы ЛНР вывозят гражданских в городскую администрацию.
Журналисты садятся в машину и отправляются в сторону Металлиста. По дороге Антон звонит своему коллеге Роману с «Первого канала», чтоб узнать о его планах и рассказать о своих. Роман просит быть острожнее: в тех местах, куда едет группа, сейчас очень опасно.
17 июня 2014
Луганск
11:30
Оператор выходит из автомобиля чуть позже остальных. Ни взрывов, ни выстрелов не слышно. Вдали на перекрестке стоит обгоревшая грузовая машина и несколько амфибий. Игорь и Антон идут разговаривать с бойцами-сепаратистами; Виктор видит на обочине щит с перечеркнутым словом «Луганск» и начинает его снимать. Примерно в это время Игорю приходит сообщение от редактора: нужно обновить сюжет про неразорвавшийся снаряд, в том числе — записать новый стендап. «Боюсь, не успею. Мы на линии фронта», — отвечает Корнелюк. Это его последняя эсэмэска.
Отсняв дорожный знак, Виктор замечает беженцев. Впереди около амфибий стоят напуганные гражданские, среди них — женщины и дети. Оператор видит ополченца, который идет в сторону беженцев, и присоединяется к нему. Корреспондент со звукорежиссером остаются у указателя.
«Не подходи ближе, чем на пять метров!» — кричит сепаратист.
В этот момент Виктор понимает, почему здесь опасно: дорога идет прямо в сторону Счастья, где базируются украинские военные, и перекресток оттуда прекрасно просматривается.
Луганск
11:30
Оператор выходит из автомобиля чуть позже остальных. Ни взрывов, ни выстрелов не слышно. Вдали на перекрестке стоит обгоревшая грузовая машина и несколько амфибий. Игорь и Антон идут разговаривать с бойцами-сепаратистами; Виктор видит на обочине щит с перечеркнутым словом «Луганск» и начинает его снимать. Примерно в это время Игорю приходит сообщение от редактора: нужно обновить сюжет про неразорвавшийся снаряд, в том числе — записать новый стендап. «Боюсь, не успею. Мы на линии фронта», — отвечает Корнелюк. Это его последняя эсэмэска.
Отсняв дорожный знак, Виктор замечает беженцев. Впереди около амфибий стоят напуганные гражданские, среди них — женщины и дети. Оператор видит ополченца, который идет в сторону беженцев, и присоединяется к нему. Корреспондент со звукорежиссером остаются у указателя.
«Не подходи ближе, чем на пять метров!» — кричит сепаратист.
В этот момент Виктор понимает, почему здесь опасно: дорога идет прямо в сторону Счастья, где базируются украинские военные, и перекресток оттуда прекрасно просматривается.
Артиллерийский обстрел начинается, когда оператор равняется с амфибиями. Несколько снарядов ложатся рядом с ним, один — попадает прямо в бойца, с которым он только что шел по дороге. Взрывы раздаются и сзади — около указателя, где остались стоять коллеги Виктора.
Начинается паника. Оператор бежит в сторону гражданских. На дороге очень много крови. Он понимает, что может умереть в любую секунду, и поэтому не выключает камеру. Виктора вместе с беженцами из Металлиста эвакуируют в центр Луганска.
Игоря Корнелюка и Антона Волошина снаряды настигли прямым попаданием. Корреспондента сильно ранило, его отвезли в Луганск, в больницу — и через несколько минут он скончался. Звукорежиссера до вечера считали пропавшим без вести. Его разорвало на части.
Начинается паника. Оператор бежит в сторону гражданских. На дороге очень много крови. Он понимает, что может умереть в любую секунду, и поэтому не выключает камеру. Виктора вместе с беженцами из Металлиста эвакуируют в центр Луганска.
Игоря Корнелюка и Антона Волошина снаряды настигли прямым попаданием. Корреспондента сильно ранило, его отвезли в Луганск, в больницу — и через несколько минут он скончался. Звукорежиссера до вечера считали пропавшим без вести. Его разорвало на части.
Видео обстрела, снятое оператором Виктором Денисовым
17 июня 2014
Химки, Московская область
Пенсионерка Ирина Волошина уже несколько дней не может найти себе места: ее сына Антона отправили в командировку на войну, в Луганск. С мужем они разведены, но отказаться от поездки сына уговаривали вместе. Безуспешно. В детстве он жил в Луганской области у бабушки, пока его отец служил в Монголии. Через несколько лет вся семья переехала в Москву. Антон окончил институт и начал работать программистом, а потом устроился звукорежиссером на ВГТРК. Свою жену он встретил там же, в Луганской области, когда ездил навещать бабушку.
Звонит телефон. Ирина берет трубку и слышит голос соседки. Только что по телевизору в новостях сказали: сотрудник ВГТРК Антон Волошин пропал. Их съемочная группа попала под артиллерийский обстрел, его коллега погиб. Ирина верит, что ее сын скоро найдется.
Через несколько часов раздается звонок в дверь. Приехала жена Антона. Ей только что сообщили, что он погиб под обстрелом.
Выступить в Донецком суде матери Антона Волошина не удалось. Сначала прокуроры предложили огласить ее показания, потому что потерпевшая находилась в Боткинской больнице в Москве. «Надеюсь, она не неизлечимо больна», — прокомментировала ходатайство прокуроров Савченко. Через несколько дней Ирина скончалась.
Допросы родственников погибших журналистов стали самой драматичной — и самой бессмысленной — частью процесса. Прокуроры просили их охарактеризовать убитых. Адвокаты пытали: «Кто принял решение отправить вашего сына в командировку?», «Была ли у него специальная аккредитация от СБУ?», «Носил ли он каску и бронежилет?»
«Мне очень жаль, что погиб ваш сын» — с этих слов начинала допрос потерпевшей сама Савченко.
Химки, Московская область
Пенсионерка Ирина Волошина уже несколько дней не может найти себе места: ее сына Антона отправили в командировку на войну, в Луганск. С мужем они разведены, но отказаться от поездки сына уговаривали вместе. Безуспешно. В детстве он жил в Луганской области у бабушки, пока его отец служил в Монголии. Через несколько лет вся семья переехала в Москву. Антон окончил институт и начал работать программистом, а потом устроился звукорежиссером на ВГТРК. Свою жену он встретил там же, в Луганской области, когда ездил навещать бабушку.
Звонит телефон. Ирина берет трубку и слышит голос соседки. Только что по телевизору в новостях сказали: сотрудник ВГТРК Антон Волошин пропал. Их съемочная группа попала под артиллерийский обстрел, его коллега погиб. Ирина верит, что ее сын скоро найдется.
Через несколько часов раздается звонок в дверь. Приехала жена Антона. Ей только что сообщили, что он погиб под обстрелом.
Выступить в Донецком суде матери Антона Волошина не удалось. Сначала прокуроры предложили огласить ее показания, потому что потерпевшая находилась в Боткинской больнице в Москве. «Надеюсь, она не неизлечимо больна», — прокомментировала ходатайство прокуроров Савченко. Через несколько дней Ирина скончалась.
Допросы родственников погибших журналистов стали самой драматичной — и самой бессмысленной — частью процесса. Прокуроры просили их охарактеризовать убитых. Адвокаты пытали: «Кто принял решение отправить вашего сына в командировку?», «Была ли у него специальная аккредитация от СБУ?», «Носил ли он каску и бронежилет?»
«Мне очень жаль, что погиб ваш сын» — с этих слов начинала допрос потерпевшей сама Савченко.
Абсолютно случайно в тот же день в Москве находился адвокат Илья Новиков, который не смог улететь в Донецк из-за других дел. Он решил лично прийти в Басманный суд и участвовать в допросе свидетеля с другой стороны экрана. Но на лавочке для зрителей он увидел Дмитрия Маньшина – главного следователя по делу Савченко. Того самого, который в июне 2014 года прибыл из Москвы в мотель «Евро».
Суфлер
Оператор Виктор Денисов давал показания по видеосвязи из московского Басманного суда. Весь зал в кадре не помещался: в Донецке видно было только свидетеля, стол судей и адвокатов. Скамейки для зрителей в трансляции не показали.
Случайно или нет, но в день допроса Денисова в Москве находился адвокат Илья Новиков, который, по его словам, не смог вылететь в Донецк из-за других дел. Новиков пришел в Басманный суд, чтобы лично поучаствовать в допросе свидетеля, — и увидел на не попадавшей в поле зрения камеры лавочке Дмитрия Маньшина, того самого следователя из Москвы, которого в июне 2014 года ждали в мотеле «Евро».
Адвокаты допускают, что Маньшин мог посещать и другие допросы, помогая свидетелям давать «правильные» показания.
— Маньшин все еще там? – схватила микрофон подсудимая во время допроса Денисова.
— Все свои тут! — отвечал ей по видеосвязи Новиков.
— Дима, привет! А у тебя там работы нет? Что ты таскаешься по судам? Свидетелям подсказываешь, что ли? — Савченко отвернулась в сторону, гневно добавила «cука» и продолжила, снова обращаясь к следователю: — Дима! Что ты прячешься? Приезжай, и мы тебя допросим в качестве свидетеля!
Позже Маньшин действительно приехал в Донецкий суд. Из зала выгнали журналистов; в холле отключили видеотрансляцию — допрос следователя можно было только слушать. Но на большинство вопросов он отвечал кратко: «Я не помню».
Как уверяют адвокаты, обвинительное заключение по делу Надежды Савченко переписывали несколько раз. Первоначально украинке вменялось, что она намеренно навела артиллерийский огонь на журналистов. По информации защиты, от этой версии пришлось отказаться, когда следователи провели оперативный эксперимент: поехали в Подмосковье и поднялись на высоту мачты, с которой Савченко якобы координировала обстрел. Посмотрев в бинокль, следователи поняли, что различить надписи «Пресса» или TV на жилетках с такого расстояния невозможно. После этого, по словам адвокатов, обвинение заговорило о соучастии Савченко в убийстве мирных жителей Луганской области, которые бежали из зоны боев.
Защитники Савченко называют сотрудников ВГТРК жертвами войны: украинская артиллерия била не по журналистам, а по вооруженному противнику; оказавшиеся же рядом репортеры были без касок и бронежилетов.
Оператор Виктор Денисов давал показания по видеосвязи из московского Басманного суда. Весь зал в кадре не помещался: в Донецке видно было только свидетеля, стол судей и адвокатов. Скамейки для зрителей в трансляции не показали.
Случайно или нет, но в день допроса Денисова в Москве находился адвокат Илья Новиков, который, по его словам, не смог вылететь в Донецк из-за других дел. Новиков пришел в Басманный суд, чтобы лично поучаствовать в допросе свидетеля, — и увидел на не попадавшей в поле зрения камеры лавочке Дмитрия Маньшина, того самого следователя из Москвы, которого в июне 2014 года ждали в мотеле «Евро».
Адвокаты допускают, что Маньшин мог посещать и другие допросы, помогая свидетелям давать «правильные» показания.
— Маньшин все еще там? – схватила микрофон подсудимая во время допроса Денисова.
— Все свои тут! — отвечал ей по видеосвязи Новиков.
— Дима, привет! А у тебя там работы нет? Что ты таскаешься по судам? Свидетелям подсказываешь, что ли? — Савченко отвернулась в сторону, гневно добавила «cука» и продолжила, снова обращаясь к следователю: — Дима! Что ты прячешься? Приезжай, и мы тебя допросим в качестве свидетеля!
Позже Маньшин действительно приехал в Донецкий суд. Из зала выгнали журналистов; в холле отключили видеотрансляцию — допрос следователя можно было только слушать. Но на большинство вопросов он отвечал кратко: «Я не помню».
Как уверяют адвокаты, обвинительное заключение по делу Надежды Савченко переписывали несколько раз. Первоначально украинке вменялось, что она намеренно навела артиллерийский огонь на журналистов. По информации защиты, от этой версии пришлось отказаться, когда следователи провели оперативный эксперимент: поехали в Подмосковье и поднялись на высоту мачты, с которой Савченко якобы координировала обстрел. Посмотрев в бинокль, следователи поняли, что различить надписи «Пресса» или TV на жилетках с такого расстояния невозможно. После этого, по словам адвокатов, обвинение заговорило о соучастии Савченко в убийстве мирных жителей Луганской области, которые бежали из зоны боев.
Защитники Савченко называют сотрудников ВГТРК жертвами войны: украинская артиллерия била не по журналистам, а по вооруженному противнику; оказавшиеся же рядом репортеры были без касок и бронежилетов.
Следователь Дмитрий Маньшин во время допроса свидетеля по делу Савченко
фото Ильи Новикова
Глава 4. Потерпевшие беженцы
7 июня 2014
Поселок Металлист, Луганская область
Иван проснулся от выстрелов. Он живет в поселке Металлист со своей женой, матерью и бабушкой. Иван смотрит в окно. Там черный дым, слышны звуки перестрелки и взрывы. Бой идет всего в нескольких километрах отсюда, понимает он, — надо перебраться в подвал вместе с родственниками.
Стрельба длится еще полтора часа. Все это время семья Ивана и присоединившиеся к ним соседи — Елена, Гена и их дочь — сидят в подвале. Потом они решают, что пора уходить. На этой неделе проводится эвакуация, около блокпоста рядом с ГАИ всегда дежурит машина, которая вывозит людей из зоны боев. Как только наступает затишье, всемером они выбираются из подвала и направляются в сторону блокпоста. Пешком это около получаса по дороге «Счастье-Луганск».
До блокпоста остается метров 50-70 метров. Беженцы замечают несколько амфибий и ускоряют ход. В этот момент от одной из машин отделяется фигура в камуфляже: на дорогу выходит ополченец и начинает махать руками. Раздается громкий свист, после него слышна серия взрывов: блокпост обстреляли.
Беженцы падают, поваленные взрывной волной. Начинается паника. Они вскакивают на ноги и видят, что вышедший им навстречу боец сильно ранен в руку: он лежит в крови, форма разорвана в клочья.
В общей суматохе к группе гражданских подбегает человек с камерой. Он называет себя оператором телеканал ВГТРК и, тараторя, повторяет, что «просто снимал репортаж». Все вместе в поисках убежища они бегут в сторону лесополосы. Через несколько минут на инкассаторском автобусе их вывезут в Луганск. Раненых среди беженцев не окажется.
Суд. «Я не согласен! Я — потерпевший!»
Известно, что 17 июня на блокпосту погибли несколько бойцов сил так называемой ЛНР: Алексей Попов, Игорь Бондаренко, Валерий Богза и другие. На съемке оператора Денисова виден раненый сепаратист. Даже глава самопровозглашенной ЛНР Игорь Плотницкий заявлял, что в результате того обстрела формирования непризнанной республики понесли потери. Но в уголовном деле Савченко о них не говорится. Пострадавшими признаны беженцы из Металлиста, не получившие в тот день серьезных травм. Все они — граждане Украины.
Поселок Металлист, Луганская область
Иван проснулся от выстрелов. Он живет в поселке Металлист со своей женой, матерью и бабушкой. Иван смотрит в окно. Там черный дым, слышны звуки перестрелки и взрывы. Бой идет всего в нескольких километрах отсюда, понимает он, — надо перебраться в подвал вместе с родственниками.
Стрельба длится еще полтора часа. Все это время семья Ивана и присоединившиеся к ним соседи — Елена, Гена и их дочь — сидят в подвале. Потом они решают, что пора уходить. На этой неделе проводится эвакуация, около блокпоста рядом с ГАИ всегда дежурит машина, которая вывозит людей из зоны боев. Как только наступает затишье, всемером они выбираются из подвала и направляются в сторону блокпоста. Пешком это около получаса по дороге «Счастье-Луганск».
До блокпоста остается метров 50-70 метров. Беженцы замечают несколько амфибий и ускоряют ход. В этот момент от одной из машин отделяется фигура в камуфляже: на дорогу выходит ополченец и начинает махать руками. Раздается громкий свист, после него слышна серия взрывов: блокпост обстреляли.
Беженцы падают, поваленные взрывной волной. Начинается паника. Они вскакивают на ноги и видят, что вышедший им навстречу боец сильно ранен в руку: он лежит в крови, форма разорвана в клочья.
В общей суматохе к группе гражданских подбегает человек с камерой. Он называет себя оператором телеканал ВГТРК и, тараторя, повторяет, что «просто снимал репортаж». Все вместе в поисках убежища они бегут в сторону лесополосы. Через несколько минут на инкассаторском автобусе их вывезут в Луганск. Раненых среди беженцев не окажется.
Суд. «Я не согласен! Я — потерпевший!»
Известно, что 17 июня на блокпосту погибли несколько бойцов сил так называемой ЛНР: Алексей Попов, Игорь Бондаренко, Валерий Богза и другие. На съемке оператора Денисова виден раненый сепаратист. Даже глава самопровозглашенной ЛНР Игорь Плотницкий заявлял, что в результате того обстрела формирования непризнанной республики понесли потери. Но в уголовном деле Савченко о них не говорится. Пострадавшими признаны беженцы из Металлиста, не получившие в тот день серьезных травм. Все они — граждане Украины.
Адвокаты Савченко заявляли ходатайство об ошибочном признании их потерпевшими: получается, что российский суд рассматривает преступление, совершенное украинкой против украинцев на территории Украины.
«А кто же я тогда был, когда шел по дороге и попал под обстрел? Я не согласен с этим. Я потерпевший!» — возражал один из эвакуированных жителей Металлиста. Суд в ходатайстве адвокатов отказал. Тогда они, наоборот, потребовали расширить список потерпевших и внести в него погибших и раненых сепаратистов. Суд отклонил и это ходатайство.
Защита настаивает, что «следствие специально вывело сепаратистов "за скобки"», поскольку ему было важно продемонстрировать: подсудимая — настоящий военный преступник, «каратель». Раненые или убитые с оружием в руках бойцы-сепаратисты не вписываются в такую картину. Если в результате обстрела, который, по версии следствия, корректировала Савченко, пострадали комбатанты, то, значит, намерения убивать мирных граждан у нее не было. Именно это пытаются доказать адвокаты.
По словам украинских военнослужащих, которые участвовали в боях 17 июня, совсем недалеко от блокпоста, по которому в то утро била их артиллерия, находились минометы сепаратистов. Тогда не исключено, что артиллерия вела ответный огонь — то есть стреляла в ту сторону, откуда стреляли по позициям ВСУ; корректировщик в таком случае просто не требуется.
О минометах в своих первоначальных показаниях упоминали и допрошенные российским следствием свидетели из ЛНР. Замначальника особого отдела батальона «Заря», который в материалах дела фигурирует как «Иван Иванович Иванов», обозначил позицию минометов рядом с постом ГАИ — нарисованный им на листке А4 план места происшествия приложен к протоколу допроса. Но на повторных допросах в марте 2016 года, а затем и в суде свидетели обвинения заявляли, что они ошиблись, а минометы подвезли якобы уже после обстрела.
Что до потерпевших беженцев, то в их показаниях защита нашла идентичные словосочетания, обороты и даже целые абзацы — так, во всех протоколах допросов есть слова: «В результате силового переворота в городе Киеве» и «захватившая власть хунта». Но, отвечая на вопросы адвокатов в суде, одна из потерпевших заявила, что никогда не говорила этого.
«А кто же я тогда был, когда шел по дороге и попал под обстрел? Я не согласен с этим. Я потерпевший!» — возражал один из эвакуированных жителей Металлиста. Суд в ходатайстве адвокатов отказал. Тогда они, наоборот, потребовали расширить список потерпевших и внести в него погибших и раненых сепаратистов. Суд отклонил и это ходатайство.
Защита настаивает, что «следствие специально вывело сепаратистов "за скобки"», поскольку ему было важно продемонстрировать: подсудимая — настоящий военный преступник, «каратель». Раненые или убитые с оружием в руках бойцы-сепаратисты не вписываются в такую картину. Если в результате обстрела, который, по версии следствия, корректировала Савченко, пострадали комбатанты, то, значит, намерения убивать мирных граждан у нее не было. Именно это пытаются доказать адвокаты.
По словам украинских военнослужащих, которые участвовали в боях 17 июня, совсем недалеко от блокпоста, по которому в то утро била их артиллерия, находились минометы сепаратистов. Тогда не исключено, что артиллерия вела ответный огонь — то есть стреляла в ту сторону, откуда стреляли по позициям ВСУ; корректировщик в таком случае просто не требуется.
О минометах в своих первоначальных показаниях упоминали и допрошенные российским следствием свидетели из ЛНР. Замначальника особого отдела батальона «Заря», который в материалах дела фигурирует как «Иван Иванович Иванов», обозначил позицию минометов рядом с постом ГАИ — нарисованный им на листке А4 план места происшествия приложен к протоколу допроса. Но на повторных допросах в марте 2016 года, а затем и в суде свидетели обвинения заявляли, что они ошиблись, а минометы подвезли якобы уже после обстрела.
Что до потерпевших беженцев, то в их показаниях защита нашла идентичные словосочетания, обороты и даже целые абзацы — так, во всех протоколах допросов есть слова: «В результате силового переворота в городе Киеве» и «захватившая власть хунта». Но, отвечая на вопросы адвокатов в суде, одна из потерпевших заявила, что никогда не говорила этого.
Стоп-кадр из видео Денисова, на котором видно раненого сепаратиста
Глава 5. Плен
17 июня 2014
Луганск
Телефон создателя и командира батальона «Заря», а с мая — еще и министра обороны самопровозглашенной ЛНР Игоря Плотницкого звонит каждую минуту. Бойцы докладывают о ходе боя. Все утро сепаратисты сдерживают натиск украинских солдат, которые наступают на Луганск со стороны Счастья.
Примерно в полдень им удается отбить очередную атаку, наступает затишье. Плотницкий приказывает срочно доставить в расположение батальона раненых и пленных.
Спустя час их привозят в здание военкомата и заводят в спортзал. Среди них — одна женщина, о чем сразу докладывают Плотницкому, и передают ее рюкзак. Внутри — бинокль, пластиковые карточки, телефон, карта местности и документы на имя Надежды Викторовны Савченко.
Плотницкий спускается к пленной через некоторое время, когда сепаратисты отбивают еще несколько атак ВСУ.
Пленница держится дерзко, с вызовом. Говорит, что она действующий офицер украинской армии, но на эту войну приехала добровольцем в батальон «Айдар». Призналась, что корректировала артиллерийский огонь, но отказалась отвечать на вопросы о численности и расположении украинских войск и о количестве бронетехники.
Плотницкий говорит с ней коротко и возвращается в свой кабинет. Ему докладывают свежую информацию: у блокпоста на окраине Луганска убиты российские журналисты. Плотницкий берет с собой бойца с позывным Дядя Миша и возвращается к Савченко, чтобы допросить ее еще раз. Теперь разговор снимают на видеокамеру.
Луганск
Телефон создателя и командира батальона «Заря», а с мая — еще и министра обороны самопровозглашенной ЛНР Игоря Плотницкого звонит каждую минуту. Бойцы докладывают о ходе боя. Все утро сепаратисты сдерживают натиск украинских солдат, которые наступают на Луганск со стороны Счастья.
Примерно в полдень им удается отбить очередную атаку, наступает затишье. Плотницкий приказывает срочно доставить в расположение батальона раненых и пленных.
Спустя час их привозят в здание военкомата и заводят в спортзал. Среди них — одна женщина, о чем сразу докладывают Плотницкому, и передают ее рюкзак. Внутри — бинокль, пластиковые карточки, телефон, карта местности и документы на имя Надежды Викторовны Савченко.
Плотницкий спускается к пленной через некоторое время, когда сепаратисты отбивают еще несколько атак ВСУ.
Пленница держится дерзко, с вызовом. Говорит, что она действующий офицер украинской армии, но на эту войну приехала добровольцем в батальон «Айдар». Призналась, что корректировала артиллерийский огонь, но отказалась отвечать на вопросы о численности и расположении украинских войск и о количестве бронетехники.
Плотницкий говорит с ней коротко и возвращается в свой кабинет. Ему докладывают свежую информацию: у блокпоста на окраине Луганска убиты российские журналисты. Плотницкий берет с собой бойца с позывным Дядя Миша и возвращается к Савченко, чтобы допросить ее еще раз. Теперь разговор снимают на видеокамеру.
23 июня 2014 год
Луганск
Украинка находится в плену несколько дней. Глава ЛНР Валерий Болотов уже сообщил на пресс-конференции о захвате женщины-офицера ВСУ. Но содержать Савченко затруднительно — уже потому, что у сепаратистов нет отдельного помещения для задержанных женщин. И на очередном совещании руководство ЛНР якобы решает ее отпустить.
Луганск со всех сторон окружен украинскими частями, вести Савченко через оборонительные позиции опасно: она может запомнить их расположение. Поэтому Плотницкий приказывает сепаратисту Кэпу вывезти ее к российской границе — пропускному пункту «Донецк Северный».
Через некоторое время Кэп звонит Плотницкому, чтобы доложить: задание выполнено, он высадил Савченко у пограничного пункта и отдал ей мобильный телефон. Документы пленной Плотницкий решил оставить себе.
Суд. Типичная бандеровка
В конце 2015 года в Донецк приезжал один из главных свидетелей защиты. У него широкие плечи, лысина, ухоженная борода и холодный взгляд. Он очень сдержан в движениях; молча выслушивает собеседника, затем берет небольшую паузу и отвечает.
— Рубан Владимир Владимирович.
— Русским языком владеете?
— В совершенстве.
Он — главный переговорщик донбасской войны и организует обмен пленных. В Донецком суде Рубан рассказал, как ездил в Луганск договариваться об обмене Савченко. Сепаратисты отказывались ее отпускать. В списке пленных она значилась под пятым номером. Рубан процитировал своих визави из ЛНР: «Мы не можем ее отпустить. Она держится так, будто ее завтра выпустят. Она не ломается, ведет себя очень нагло. Типичная бандеровка! Поэтому мы ее не отпустим сегодня. Вот сломаем, а потом отпустим».
Рубан уверен, что люди Плотницкого ни за что не отпустили бы ее безвозмездно. Война на востоке Украины была в самом разгаре, и обе стороны понимали, что военнопленные — ценнейший актив, которым нужно пользоваться. Переговорщик не вспомнил ни одного случая, чтобы луганские сепаратисты просто так отпускали своих заложников.
Позже Владимир Рубан разговаривал со спикером Верховного совета ЛНР Алексеем Карякиным и сообщил ему, что знает: Савченко в Россию вывезли насильно. Карякин ответил: «Скорее да, чем нет». Проверить эту информацию, известную со слов украинского переговорщика, невозможно.
«Я был за ее освобождение из уважения к женщине и офицеру», — говорил на суде в Донецке Игорь Плотницкий. При этом Валерий Болотов в интервью «Вестям» заявил, что Савченко сама сбежала из плена.
Когда адвокаты указали на это Плотницкому во время допроса, комбат «Зари» ответил: «Я не знаю, почему он это сказал».
Так, по версии следствия, вчерашняя пленница без паспорта и в той же военной форме, в которой была задержана неделей раньше, оказалась перед пограничным пунктом. Границу она перешла, минуя КПП. Это третья статья, по которой в России обвиняется Надежда Савченко: «Незаконный переход границы».
Луганск
Украинка находится в плену несколько дней. Глава ЛНР Валерий Болотов уже сообщил на пресс-конференции о захвате женщины-офицера ВСУ. Но содержать Савченко затруднительно — уже потому, что у сепаратистов нет отдельного помещения для задержанных женщин. И на очередном совещании руководство ЛНР якобы решает ее отпустить.
Луганск со всех сторон окружен украинскими частями, вести Савченко через оборонительные позиции опасно: она может запомнить их расположение. Поэтому Плотницкий приказывает сепаратисту Кэпу вывезти ее к российской границе — пропускному пункту «Донецк Северный».
Через некоторое время Кэп звонит Плотницкому, чтобы доложить: задание выполнено, он высадил Савченко у пограничного пункта и отдал ей мобильный телефон. Документы пленной Плотницкий решил оставить себе.
Суд. Типичная бандеровка
В конце 2015 года в Донецк приезжал один из главных свидетелей защиты. У него широкие плечи, лысина, ухоженная борода и холодный взгляд. Он очень сдержан в движениях; молча выслушивает собеседника, затем берет небольшую паузу и отвечает.
— Рубан Владимир Владимирович.
— Русским языком владеете?
— В совершенстве.
Он — главный переговорщик донбасской войны и организует обмен пленных. В Донецком суде Рубан рассказал, как ездил в Луганск договариваться об обмене Савченко. Сепаратисты отказывались ее отпускать. В списке пленных она значилась под пятым номером. Рубан процитировал своих визави из ЛНР: «Мы не можем ее отпустить. Она держится так, будто ее завтра выпустят. Она не ломается, ведет себя очень нагло. Типичная бандеровка! Поэтому мы ее не отпустим сегодня. Вот сломаем, а потом отпустим».
Рубан уверен, что люди Плотницкого ни за что не отпустили бы ее безвозмездно. Война на востоке Украины была в самом разгаре, и обе стороны понимали, что военнопленные — ценнейший актив, которым нужно пользоваться. Переговорщик не вспомнил ни одного случая, чтобы луганские сепаратисты просто так отпускали своих заложников.
Позже Владимир Рубан разговаривал со спикером Верховного совета ЛНР Алексеем Карякиным и сообщил ему, что знает: Савченко в Россию вывезли насильно. Карякин ответил: «Скорее да, чем нет». Проверить эту информацию, известную со слов украинского переговорщика, невозможно.
«Я был за ее освобождение из уважения к женщине и офицеру», — говорил на суде в Донецке Игорь Плотницкий. При этом Валерий Болотов в интервью «Вестям» заявил, что Савченко сама сбежала из плена.
Когда адвокаты указали на это Плотницкому во время допроса, комбат «Зари» ответил: «Я не знаю, почему он это сказал».
Так, по версии следствия, вчерашняя пленница без паспорта и в той же военной форме, в которой была задержана неделей раньше, оказалась перед пограничным пунктом. Границу она перешла, минуя КПП. Это третья статья, по которой в России обвиняется Надежда Савченко: «Незаконный переход границы».
Интервью бывшего главы ЛНР Болотова, в котором он утверждает, что Савченко сбежала из плена.
Глава 6. По России
23 июня 2014
Донецк, Ростовская область
Алексей Мирошников отвез гуманитарный груз в лагерь беженцев и возвращается домой, в Россошь. Лагерь находится прямо на границе с Украиной, на окраине Донецка Ростовской области.
В таком гуманитарном рейсе Мирошников не впервые. Не рассчитывая на прибыль, он уже ездил в Луганскую область, в Изварино. Единственное, чего просит водитель за свой труд — покрыть транспортные расходы. «Газель» ему одолжил знакомый, но Мирошникову нужно платить за бензин и собственное питание. В этот раз ему повезло: волонтеры дали за груз 25 тысяч рублей. Мирошников даже не пересчитал деньги: положил в карман и уехал.
Он уже почти выехал из Донецка, как вдруг замечает на обочине голосующего человека в военной форме. Мирошников останавливается, присматривается и понимает, что это женщина — плотного телосложения, с темными короткими волосами. Она представляется Надей Савченко, беженкой из Луганской области, и просит довести ее до Кантемировки — поселка в Воронежской области (там у нее якобы живут родственники). Это совсем не по пути, Мирошникову придется сделать большой крюк, но он соглашается.
Талы. Воронежская область.
Уже подъезжая к Кантемировке, Мирошников тормозит перед поворотом на Россошь. Здесь есть заправка и кафе, а значит, будет проще поймать следующую попутку. Савченко просыпается. Водитель объясняет, что ей надо голосовать и ехать дальше по той же дороге. Беженка признается, что у нее совсем нет денег. Мирошников достает из кармана пачку купюр, которые дали ему волонтеры, и дарит Савченко 15 тысяч. На первое время хватит, думает Мирошников и спешит дальше — на дворе уже поздний вечер.
Донецк, Ростовская область
Алексей Мирошников отвез гуманитарный груз в лагерь беженцев и возвращается домой, в Россошь. Лагерь находится прямо на границе с Украиной, на окраине Донецка Ростовской области.
В таком гуманитарном рейсе Мирошников не впервые. Не рассчитывая на прибыль, он уже ездил в Луганскую область, в Изварино. Единственное, чего просит водитель за свой труд — покрыть транспортные расходы. «Газель» ему одолжил знакомый, но Мирошникову нужно платить за бензин и собственное питание. В этот раз ему повезло: волонтеры дали за груз 25 тысяч рублей. Мирошников даже не пересчитал деньги: положил в карман и уехал.
Он уже почти выехал из Донецка, как вдруг замечает на обочине голосующего человека в военной форме. Мирошников останавливается, присматривается и понимает, что это женщина — плотного телосложения, с темными короткими волосами. Она представляется Надей Савченко, беженкой из Луганской области, и просит довести ее до Кантемировки — поселка в Воронежской области (там у нее якобы живут родственники). Это совсем не по пути, Мирошникову придется сделать большой крюк, но он соглашается.
Талы. Воронежская область.
Уже подъезжая к Кантемировке, Мирошников тормозит перед поворотом на Россошь. Здесь есть заправка и кафе, а значит, будет проще поймать следующую попутку. Савченко просыпается. Водитель объясняет, что ей надо голосовать и ехать дальше по той же дороге. Беженка признается, что у нее совсем нет денег. Мирошников достает из кармана пачку купюр, которые дали ему волонтеры, и дарит Савченко 15 тысяч. На первое время хватит, думает Мирошников и спешит дальше — на дворе уже поздний вечер.
Суд. Свидетель, которого нет
История путешествия Савченко от КПП «Донецк Северный» до Воронежской области, уверены адвокаты, выдумана от начала и до конца. Сама Савченко утверждает, что впервые увидела Мирошникова в зале суда. Чтобы проверить его показания, адвокаты требовали назвать владельца «Газели». Закон обязывает это сделать, если владелец не является родственником свидетеля. Мирошников сказал, что в родстве с хозяином машины не состоит, и отказался раскрывать его имя: тот якобы живет слишком близко к украинской границе и имеет основания опасаться за свою безопасность. Судей это объяснение удовлетворило. Затем адвокаты решили выяснить номер телефона Мирошникова, чтобы по биллингу установить его местонахождение в те дни.
Адвокат Марк Фейгин: У вас был мобильный телефон с собой?
Мирошников: У меня их много, у меня много номеров.
Фейгин: Называйте! А мы узнаем по биллингу.
Мирошников: Я не помню.
Фейгин: Вы будете называть номера?
Мирошников: Я не помню.
Прокурор попросил снять вопрос. Суд согласился: «Вопрос не имеет отношения к делу».
Вопросы защиты в показаниях Мирошникова вызвало и упоминание денег, которые ему якобы заплатили волонтеры. Если речь шла только о компенсации транспортных расходов, то 25 тысяч — это неоправданно много: два полных бака «Газели» стоят около 5-6 тысяч рублей.
По версии адвокатов, этих денег просто не было — следователи выдумали их, чтобы объяснить, как Савченко (она утверждает, что никогда не видела Мирошникова) удавалось расплачиваться за проживание и питание в мотеле «Евро».
Савченко утверждает, что не переходила границу: еще в Луганске сепаратисты завязали ей глаза и, меняя машины, вывезли в Россию. Но заправку у перекрестка, где Мирошников якобы высадил Савченко, помнит и сама подсудимая: в этой точке версии следствия и защиты пересекаются.
«Я спросила, сколько мы будем ехать и можно ли мне заснуть. Тот, что сидел рядом, ответил: "Засыпай". Часа через три с половиной машина остановилась где-то возле отбойника для остановки или, может быть, глухой, неработающей заправки».
История путешествия Савченко от КПП «Донецк Северный» до Воронежской области, уверены адвокаты, выдумана от начала и до конца. Сама Савченко утверждает, что впервые увидела Мирошникова в зале суда. Чтобы проверить его показания, адвокаты требовали назвать владельца «Газели». Закон обязывает это сделать, если владелец не является родственником свидетеля. Мирошников сказал, что в родстве с хозяином машины не состоит, и отказался раскрывать его имя: тот якобы живет слишком близко к украинской границе и имеет основания опасаться за свою безопасность. Судей это объяснение удовлетворило. Затем адвокаты решили выяснить номер телефона Мирошникова, чтобы по биллингу установить его местонахождение в те дни.
Адвокат Марк Фейгин: У вас был мобильный телефон с собой?
Мирошников: У меня их много, у меня много номеров.
Фейгин: Называйте! А мы узнаем по биллингу.
Мирошников: Я не помню.
Фейгин: Вы будете называть номера?
Мирошников: Я не помню.
Прокурор попросил снять вопрос. Суд согласился: «Вопрос не имеет отношения к делу».
Вопросы защиты в показаниях Мирошникова вызвало и упоминание денег, которые ему якобы заплатили волонтеры. Если речь шла только о компенсации транспортных расходов, то 25 тысяч — это неоправданно много: два полных бака «Газели» стоят около 5-6 тысяч рублей.
По версии адвокатов, этих денег просто не было — следователи выдумали их, чтобы объяснить, как Савченко (она утверждает, что никогда не видела Мирошникова) удавалось расплачиваться за проживание и питание в мотеле «Евро».
Савченко утверждает, что не переходила границу: еще в Луганске сепаратисты завязали ей глаза и, меняя машины, вывезли в Россию. Но заправку у перекрестка, где Мирошников якобы высадил Савченко, помнит и сама подсудимая: в этой точке версии следствия и защиты пересекаются.
«Я спросила, сколько мы будем ехать и можно ли мне заснуть. Тот, что сидел рядом, ответил: "Засыпай". Часа через три с половиной машина остановилась где-то возле отбойника для остановки или, может быть, глухой, неработающей заправки».
23 июня 2014
Воронежская область
Теплым вечером Сергей Бобро и Сергей Руденко возвращаются из Богучара домой в Кантемировку. Один Сергей на заднем сидении «Лады Самара», второй — за рулем; в Богучар они ездили «развеяться», «покататься». На часах 23:00. До Кантемировки остается чуть больше 20 км, когда друзья замечают на заправке голосующего человека.
Они останавливаются. На обочине — женщина в военной форме.
— Мне бы добраться до авто- или железнодорожного вокзала, — с украинским акцентом говорит она.
Молодые люди без раздумий предлагают подвезти голосующую до Кантемировки. Она садится в машину.
— Меня зовут Надежда. Скажите, а из Кантемировки можно доехать до Украины?
— Можно, там в 20 километрах есть таможенный пропускной пункт на границе.
— Отлично, у тебя есть сигареты?
Ее угощают сигаретой.
На первом же перекрестке — буквально через 15 минут — машину Бобро и Руденко тормозит сотрудник ДПС.
Воронежская область
Теплым вечером Сергей Бобро и Сергей Руденко возвращаются из Богучара домой в Кантемировку. Один Сергей на заднем сидении «Лады Самара», второй — за рулем; в Богучар они ездили «развеяться», «покататься». На часах 23:00. До Кантемировки остается чуть больше 20 км, когда друзья замечают на заправке голосующего человека.
Они останавливаются. На обочине — женщина в военной форме.
— Мне бы добраться до авто- или железнодорожного вокзала, — с украинским акцентом говорит она.
Молодые люди без раздумий предлагают подвезти голосующую до Кантемировки. Она садится в машину.
— Меня зовут Надежда. Скажите, а из Кантемировки можно доехать до Украины?
— Можно, там в 20 километрах есть таможенный пропускной пункт на границе.
— Отлично, у тебя есть сигареты?
Ее угощают сигаретой.
На первом же перекрестке — буквально через 15 минут — машину Бобро и Руденко тормозит сотрудник ДПС.
Суд. «Подарок атаману везем. Домой едешь»
Савченко отчетливо помнит этих двух Сергеев.
«С меня сняли повязку вместе со скотчем. Я спросила: "Я в России? Куда везете?" — на что водитель ответил: "Подарок атаману. Домой едешь". Парням, которые меня привезли в девятке, на вид было лет до 25. Одеты в спортивную одежду. Водителя звали Сергей, волосы темно-русые, глаза светло-карие, полноватый. Тот, что сидел рядом, — 180 см, худощавый, светлые волосы, светлые глаза. Ехали мы где-то полчаса. На Т-образном перекрестке, на треугольнике стояла машина ДПС. Водитель нашей машины затормозил и остановился, хотя инспектор не подавал ему никаких знаков. Мы стояли на перекрестке, где слева был указатель "Богучары 56 км". Спереди справа стояла стела с названием какого-то города».
Бобро и Руденко — «последнее звено эстафеты, по которой Савченко передали России от Луганска», считают адвокаты. По их версии, луганские сепаратисты довезли Савченко до Воронежской области, а там на бензоколонке в Тале передали пленницу двоим россиянам. Во время допросов в Донецком суде эти свидетели затруднялись ответить на большинство уточняющих вопросов. Защитники указывают, что их показания, данные на предварительном следствии, почти идентичны — совпадают даже орфографические и пунктуационные ошибки.
«С меня сняли повязку вместе со скотчем. Я спросила: "Я в России? Куда везете?" — на что водитель ответил: "Подарок атаману. Домой едешь". Парням, которые меня привезли в девятке, на вид было лет до 25. Одеты в спортивную одежду. Водителя звали Сергей, волосы темно-русые, глаза светло-карие, полноватый. Тот, что сидел рядом, — 180 см, худощавый, светлые волосы, светлые глаза. Ехали мы где-то полчаса. На Т-образном перекрестке, на треугольнике стояла машина ДПС. Водитель нашей машины затормозил и остановился, хотя инспектор не подавал ему никаких знаков. Мы стояли на перекрестке, где слева был указатель "Богучары 56 км". Спереди справа стояла стела с названием какого-то города».
Бобро и Руденко — «последнее звено эстафеты, по которой Савченко передали России от Луганска», считают адвокаты. По их версии, луганские сепаратисты довезли Савченко до Воронежской области, а там на бензоколонке в Тале передали пленницу двоим россиянам. Во время допросов в Донецком суде эти свидетели затруднялись ответить на большинство уточняющих вопросов. Защитники указывают, что их показания, данные на предварительном следствии, почти идентичны — совпадают даже орфографические и пунктуационные ошибки.
23 июня 2014
Воронежская область
Это не самое обычное дежурство дэпээсника Алексея Тертышникова. В области объявлена операция «Анаконда»: в связи с украинским событиями под Воронежем ищут террористов, контрабандистов и вообще подозрительных. Уже вечером, в темноте Тертышников видит ВАЗ-2114, водитель которого не пристегнут ремнем безопасности, и останавливает его.
Внутри — три человека: водитель, парень на заднем сиденье и женщина в военной форме. Тертышников берет паспорт у водителя и просит женщину представиться.
— Савченко Надежда Викторовна. Гражданка Украины.
— Куда направляетесь?
— На железнодорожный вокзал.
Документов у нее нет. Украинка в военной форме вызывает у Тертышникова подозрения. Он уходит к своей машине, чтобы проверить документы водителя, рассказывает об украинке своему напарнику, вместе они решают доложить ситуацию дежурному. Пока сотрудники ДПС оформляют протокол, на перекресток приезжает еще один автомобиль — «Фольксваген Туарег» подполковника ФСБ Алексея Почечуева.
Воронежская область
Это не самое обычное дежурство дэпээсника Алексея Тертышникова. В области объявлена операция «Анаконда»: в связи с украинским событиями под Воронежем ищут террористов, контрабандистов и вообще подозрительных. Уже вечером, в темноте Тертышников видит ВАЗ-2114, водитель которого не пристегнут ремнем безопасности, и останавливает его.
Внутри — три человека: водитель, парень на заднем сиденье и женщина в военной форме. Тертышников берет паспорт у водителя и просит женщину представиться.
— Савченко Надежда Викторовна. Гражданка Украины.
— Куда направляетесь?
— На железнодорожный вокзал.
Документов у нее нет. Украинка в военной форме вызывает у Тертышникова подозрения. Он уходит к своей машине, чтобы проверить документы водителя, рассказывает об украинке своему напарнику, вместе они решают доложить ситуацию дежурному. Пока сотрудники ДПС оформляют протокол, на перекресток приезжает еще один автомобиль — «Фольксваген Туарег» подполковника ФСБ Алексея Почечуева.
Суд. Звонок следователю
Свидетели, по показаниям которых следствие реконструировало этот отрезок российского маршрута Савченко, также давали показания не один раз. Сначала сотрудники ДПС сообщили следователю Маньшину, что знакомы с Почечуевым и позвонили ему напрямую, а на перекресток сотрудник ФСБ приехал не один, а с коллегами. Затем Тертышников с напарником увидели новости об аресте Савченко по телевизору, еще раз хорошенько вспомнили тот вечер и позвонили следователю. История полностью изменилась: теперь они говорили, что почти не знали Почечуева, да и звонили не ему, а в дежурную часть. Наконец, на перекресток, согласно этой новой версии, Почечуев приехал в одиночестве.
23 июня 2014
Воронежская область
В 23:00 у сотрудника УФСБ по Воронежской области Алексея Почечуева зазвонил телефон. На связи был дежурный ДПС. Он говорил, что недалеко от Кантемировки в остановленном для проверки автомобиле находится гражданка Украины в военной форме без документов.
Через полчаса Почечуев уже на месте. Он подходит к «Ладе» и просит женщину выйти из машины. Она тут же называет себя офицером военных сил Украины. Приехала на войну, чтобы помогать батальонам «Азов» и «Айдар», обучать молодых солдат-добровольцев. 17 июня она помогала корректировать огонь украинской артиллерии, рассказывает женщина, в тот же день она попала в плен, но потом сепаратисты ее отпустили. Все ее документы остались в Луганске у ополчения.
Выслушав этот неожиданно откровенный рассказ, Почечуев предлагает украинке добровольно поехать с ним в управление Следственного комитета в Воронеж, чтобы быстрее восстановить документы. Савченко соглашается.
Они едут всю ночь, хотя обычно путь до областного центра от перекрестка, где Тертышников остановил машину Бобро и Руденко, занимает часа три, не больше. Но офицер ФСБ сильно устал и едет по темной трассе очень осторожно — скорость не превышает 40 км в час. Спустя семь часов — уже к утру — они добираются до здания СК в Воронеже.
Воронежская область
В 23:00 у сотрудника УФСБ по Воронежской области Алексея Почечуева зазвонил телефон. На связи был дежурный ДПС. Он говорил, что недалеко от Кантемировки в остановленном для проверки автомобиле находится гражданка Украины в военной форме без документов.
Через полчаса Почечуев уже на месте. Он подходит к «Ладе» и просит женщину выйти из машины. Она тут же называет себя офицером военных сил Украины. Приехала на войну, чтобы помогать батальонам «Азов» и «Айдар», обучать молодых солдат-добровольцев. 17 июня она помогала корректировать огонь украинской артиллерии, рассказывает женщина, в тот же день она попала в плен, но потом сепаратисты ее отпустили. Все ее документы остались в Луганске у ополчения.
Выслушав этот неожиданно откровенный рассказ, Почечуев предлагает украинке добровольно поехать с ним в управление Следственного комитета в Воронеж, чтобы быстрее восстановить документы. Савченко соглашается.
Они едут всю ночь, хотя обычно путь до областного центра от перекрестка, где Тертышников остановил машину Бобро и Руденко, занимает часа три, не больше. Но офицер ФСБ сильно устал и едет по темной трассе очень осторожно — скорость не превышает 40 км в час. Спустя семь часов — уже к утру — они добираются до здания СК в Воронеже.
Суд. Удвоение подполковника Почечуева
— Вам хорошо меня видно? — Савченко обращается к Почечуеву, которого допрашивают по видеосвязи.
— Да.
— Вы лицо мое видите? — в этот момент украинка быстро надевает на голову пакет. — Видите?
— Вижу, — уверенно отвечает Почечуев.
Так подсудимая пыталась обратить внимание суда на качество звука и изображения видеотрансляции. Со своей стороны, офицер ФСБ явился давать показания в гриме, парике и солнцезащитных очках в пол-лица.
Савченко вспоминала, что вечером 23 июня на перекресток за ней приехала целая группа оперативников в балаклавах.
«На перекрестке мы стояли минут 20. Потом подъехал микроавтобус стального цвета, оттуда вышли двое мужчин в масках и в черной форме с пистолетами, вывели меня из машины, спросили: "Правый сектор?" — на что я ответила: "Нет, офицер". Из машины вышел еще один мужчина, одетый в костюм, на голове была камуфляжная маска. Посадили в машину, на которой приехали, спросили, владею ли я рукопашным боем, и надо ли надевать мне наручники. Двое в черном сели сзади со мной, тот что был в костюме и маске — рядом с водителем. Водитель тоже был в маске. Ехали мы где-то до двух часов».
Если бы путь до Воронежа занял у Почечуева столько же времени, до здания СК он добрался бы глубокой ночью — но, признав это, следствие расписалось бы в том, что Савченко там ждали заранее.
Стороны не успели допросить Почечуева за один день. Когда стало ясно, что на следующем заседании допрос продолжится, адвокат Илья Новиков решил импровизировать. Позже он назовет это «гонзо-адвокатурой». Не предупредив судей, защитник отправляется в Воронеж, откуда офицер ФСБ дает показания по видеосвязи. «Человеку в парике было очень неприятно увидеть меня вживую в воронежском суде. Он заметно нервничал, дергался и шептался со своими коллегами, которые не заходили в зал», — рассказывал Новиков.
Он попросил Почечуева расписаться в документах. Так, несмотря на возражения прокуроров, защита добыла автограф ключевого свидетеля. Адвокаты заказали графологическую экспертизу подписи Почечуева из материалов уголовного дела и той, что человек в парике и очках оставил на предложенных Новиковым листах в Воронеже: они не совпали. Иными словами, нельзя исключать, что в суде под видом подполковника ФСБ Алексея Почечуева показания давал другой человек.
— Да.
— Вы лицо мое видите? — в этот момент украинка быстро надевает на голову пакет. — Видите?
— Вижу, — уверенно отвечает Почечуев.
Так подсудимая пыталась обратить внимание суда на качество звука и изображения видеотрансляции. Со своей стороны, офицер ФСБ явился давать показания в гриме, парике и солнцезащитных очках в пол-лица.
Савченко вспоминала, что вечером 23 июня на перекресток за ней приехала целая группа оперативников в балаклавах.
«На перекрестке мы стояли минут 20. Потом подъехал микроавтобус стального цвета, оттуда вышли двое мужчин в масках и в черной форме с пистолетами, вывели меня из машины, спросили: "Правый сектор?" — на что я ответила: "Нет, офицер". Из машины вышел еще один мужчина, одетый в костюм, на голове была камуфляжная маска. Посадили в машину, на которой приехали, спросили, владею ли я рукопашным боем, и надо ли надевать мне наручники. Двое в черном сели сзади со мной, тот что был в костюме и маске — рядом с водителем. Водитель тоже был в маске. Ехали мы где-то до двух часов».
Если бы путь до Воронежа занял у Почечуева столько же времени, до здания СК он добрался бы глубокой ночью — но, признав это, следствие расписалось бы в том, что Савченко там ждали заранее.
Стороны не успели допросить Почечуева за один день. Когда стало ясно, что на следующем заседании допрос продолжится, адвокат Илья Новиков решил импровизировать. Позже он назовет это «гонзо-адвокатурой». Не предупредив судей, защитник отправляется в Воронеж, откуда офицер ФСБ дает показания по видеосвязи. «Человеку в парике было очень неприятно увидеть меня вживую в воронежском суде. Он заметно нервничал, дергался и шептался со своими коллегами, которые не заходили в зал», — рассказывал Новиков.
Он попросил Почечуева расписаться в документах. Так, несмотря на возражения прокуроров, защита добыла автограф ключевого свидетеля. Адвокаты заказали графологическую экспертизу подписи Почечуева из материалов уголовного дела и той, что человек в парике и очках оставил на предложенных Новиковым листах в Воронеже: они не совпали. Иными словами, нельзя исключать, что в суде под видом подполковника ФСБ Алексея Почечуева показания давал другой человек.
24 июня 2014
Воронеж. Следственный комитет
На часах семь утра, но следователь Медведев уже на работе. Он решил прийти пораньше, чтобы разгрести накопившиеся дела. Но сделать это ему не удается: от руководства поступает сообщение, что скоро к нему привезут важного свидетеля по уголовному делу. Об этом нужно будет сообщить московскому следователю. «Мань-шин» — записывает Медевдев на листке бумаги.
Через три часа свидетель уже стоит у него в кабинете. Женщина с короткой стрижкой в военной форме и берцах. Документов нет. Выглядит очень уставшей.
— Вы присаживайтесь. Может быть, чай или кофе?
Женщина садится и просит кофе. В общей сложности она проведет в кабинете Медведева шесть часов. За это время она ни разу не выйдет в туалет или покурить.
Московский следователь Маньшин, которого так ждут в Воронеже, по телефону предупреждает, что задержится. Тогда Медведев решает разместить Савченко в какой-нибудь гостинице — тем более, женщина говорит, что у нее есть деньги, чтобы снять номер. Единственная проблема — отсутствие документов.
Он спускается на первый этаж и поручает первому попавшемуся человеку поселить Савченко в какой-нибудь гостинице. Это полицейский Сазонов. Он видит Медведева впервые в жизни, но соглашается ему помочь.
Сазонов понимает, в центре города женщину без документов никто не примет. Поэтому полицейский везет Савченко в мотель «Евро», который находится прямо на трассе — возле поста ДПС.
Воронеж. Следственный комитет
На часах семь утра, но следователь Медведев уже на работе. Он решил прийти пораньше, чтобы разгрести накопившиеся дела. Но сделать это ему не удается: от руководства поступает сообщение, что скоро к нему привезут важного свидетеля по уголовному делу. Об этом нужно будет сообщить московскому следователю. «Мань-шин» — записывает Медевдев на листке бумаги.
Через три часа свидетель уже стоит у него в кабинете. Женщина с короткой стрижкой в военной форме и берцах. Документов нет. Выглядит очень уставшей.
— Вы присаживайтесь. Может быть, чай или кофе?
Женщина садится и просит кофе. В общей сложности она проведет в кабинете Медведева шесть часов. За это время она ни разу не выйдет в туалет или покурить.
Московский следователь Маньшин, которого так ждут в Воронеже, по телефону предупреждает, что задержится. Тогда Медведев решает разместить Савченко в какой-нибудь гостинице — тем более, женщина говорит, что у нее есть деньги, чтобы снять номер. Единственная проблема — отсутствие документов.
Он спускается на первый этаж и поручает первому попавшемуся человеку поселить Савченко в какой-нибудь гостинице. Это полицейский Сазонов. Он видит Медведева впервые в жизни, но соглашается ему помочь.
Сазонов понимает, в центре города женщину без документов никто не примет. Поэтому полицейский везет Савченко в мотель «Евро», который находится прямо на трассе — возле поста ДПС.
Карпов
К концу судебного процесса интерес к делу Савченко заметно упал. Казалось, слушания уже не оживить. Но в начале февраля адвокаты сделали действительно сенсационное заявление.
Во время допроса Савченко рассказывала, как сепаратисты вывозили ее из плена в Россию. Лицо одного из них она запомнила.
— Это этот человек? — адвокат Новиков достал распечатанную на листе А4 фотографию полного небритого мужчины и показал ее подзащитной.
— Да, это этот человек.
— Прошу суд обратить внимание. Этого человека зовут Павел Карпов. Он широко известен в ЛНР тем, что назывался куратором от администрации президента. Мы считаем его организатором похищения Надежды Савченко.
Павел Карпов считается человеком, близким к администрации президента «сурковской» эпохи — впрочем, некоторые источники называли его и штатным сотрудником АП. В нулевые, когда Кремль экспериментировал с «управляемым национализмом», Карпов наряду с Леонидом Симуниным предположительно входил в число неформальных посредников между властью и неонацистскими группировками. Имена Карпова и Симунина называл в суде пожизненно осужденный за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой лидер ультраправой банды БОРН Никита Тихонов. В 2014 году и Карпов, и Симунин неожиданно появились в самопровозглашенной ЛНР.
Служба безопасности Украины прослушивала телефоны лидеров непризнанных республик. Некоторые расшифровки украинцы передали адвокатам Савченко. По утверждению защиты, на них зафиксированы разговоры Карпова с председателем Верховного совета ЛНР Валерием Болотовым. Собеседники обсуждают пленную женщину, штурмана вертолета.
Болотов говорит, что ей заинтересовалась ФСБ.
Во время допроса Савченко рассказывала, как сепаратисты вывозили ее из плена в Россию. Лицо одного из них она запомнила.
— Это этот человек? — адвокат Новиков достал распечатанную на листе А4 фотографию полного небритого мужчины и показал ее подзащитной.
— Да, это этот человек.
— Прошу суд обратить внимание. Этого человека зовут Павел Карпов. Он широко известен в ЛНР тем, что назывался куратором от администрации президента. Мы считаем его организатором похищения Надежды Савченко.
Павел Карпов считается человеком, близким к администрации президента «сурковской» эпохи — впрочем, некоторые источники называли его и штатным сотрудником АП. В нулевые, когда Кремль экспериментировал с «управляемым национализмом», Карпов наряду с Леонидом Симуниным предположительно входил в число неформальных посредников между властью и неонацистскими группировками. Имена Карпова и Симунина называл в суде пожизненно осужденный за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой лидер ультраправой банды БОРН Никита Тихонов. В 2014 году и Карпов, и Симунин неожиданно появились в самопровозглашенной ЛНР.
Служба безопасности Украины прослушивала телефоны лидеров непризнанных республик. Некоторые расшифровки украинцы передали адвокатам Савченко. По утверждению защиты, на них зафиксированы разговоры Карпова с председателем Верховного совета ЛНР Валерием Болотовым. Собеседники обсуждают пленную женщину, штурмана вертолета.
Болотов говорит, что ей заинтересовалась ФСБ.
P.S.
6 марта 2016 года
Донецк, Ростовская область
— П***, как ты можешь эту гниду защищать?! — кричит слегка выпивший человек около суда Илье Новикову, который направлялся в гостиницу после первого дня прений.
Отведя взгляд в сторону, Новиков спокойно показывает оппоненту средний палец и продолжает движение.